Большой рассказ о себе

Люблю, когда обо мне читают. Особенно то, что сам написал.

Захочу — стану тихим героем или скрытым гением. Захочу — модным художником или признанным гуру.

Властью, данной мне русским языком, назначаю себя добрым и отзывчивым человеком, общение с которым полезно всем. Это так просто!

Но вот неувязка: а вдруг вы увидите текст насквозь и прочитаете то, что стоит за словами? Вдруг вы умеете это делать?

Пусть так и будет.
Пусть ваш внутренний детектор брехни трижды сканирует каждое предложение. Вызов принят: я буду врать максимально искусно и попробую передать между строк состояние, которое не оставит вас равнодушными.

Начну издалека.

В школе я очень любил переменки. Вырос — полюбил перемены.
Только вот навык копаться в себе я отрабатывал усерднее, чем навык действовать. Поэтому столь любимые перемены даются мне непросто.

Несколько лет назад я захотел внедрить в жизнь правило:


Вместо самокопания — действуй.

 

Чтобы не так,

а вот так.

Выполнять правило начал с малого: порцию за порцией принимал новую информацию о том, что человек — это не просто говорящий набор внутренностей в эластичной упаковке. С детства любил материалистичную фантастику, а после такого принятия вдруг засомневался в том, что если записать все-все мысли человека на цифровой носитель, то можно создать полную копию личности. Завертелась мысль: «По ходу, не всё так просто».

Посмотреть на себя как на существо, состоящее из тридцати триллионов собственных клеток, сорока триллионов бактерий и ещё кучи микробов, грибов, вирусов и других микроорганизмов, живущих вместе с клетками — это было в новинку.

Никогда не думал, что я настолько живой.

И ведь в каждой клетке происходят свои энергетические процессы. А клеток-то очень много, и из них формируются целые органы и осязаемые части тела. А что если энергетические процессы можно как-то почувствовать?

Любопытство уже не остановить…

Принятие нового — тоже действие. Иногда легкое, как спичку сломать, а иногда вообще неподъёмное. Я начал с лёгкого: перестал поливать грязью непонятные мне темы. Вдруг там не просто муть, а живое болото с миллионом насекомых, амфибий, птиц, змей, рептилий и ещё десятком классов разных животных? Во главе с бобрами, конечно.

В погоне за новыми знаниями я пробовал разные хобби, занятия и курсы, которые уверенно оживляли камень моего восприятия. Прожжённый материалист во мне окончательно умер, когда я пришёл на первое занятие по боевому искусству калари.

— Этим движением мы собираем энергию в шар, — сказала очаровательная девушка, которая проводила урок, — а вот этим — бьём собранным шаром.

Безумие какое-то! Как я на такое повёлся и не выскочил с занятия? Наверно, отнёсся к словам с иронией и счёл девушку слегка сумасшедшей.  Ведь я так любил правило: «Не понял сути — обвиняй!»

Но искренность преподавателя плавит любое непонимание.

А ещё я очень хотел стать лучше, поэтому впитывал новое из позиции «да, море непонятного, но надо разобраться».

Поэтому я с удовольствием знакомился с чуждыми понятиями, которые стали вписываться в мою картину мира. Мне тогда было 24.

Что же такого случилось за 7 лет, чтобы я заговорил про духовность?

Когда я садился за эту статью, думал, что начну описание жизненных перемен с танцев, когда в 2009 году пошёл учиться аргентинскому танго. Боевое искусство калари было позже, с 2010. Прорыв в восприятии, полностью изменивший жизнь, случился именно там, но к прорывам люди не приходят случайно.

Как показали пересмотренные воспоминания, на самом деле самой первой мышью-предвестницей перемен стала работа в банке.

Нажмите сюда, если хотите промотать xxx абзацев мемуаров без фотографий и дойти до видеоролика 2010 года, где я танцую.

Работа в банке

Кредитный отдел. Юноша с горящими глазами и желанием карьеры в инвестициях. Звонки и встречи. Продажа кредитов и кредитных карт сотрудникам разных компаний. Условия кредитования хорошие, без подвохов. Международный банк — не стыдно смотреть людям в глаза и говорить «у нас очень выгодно».

Из-за специфики работы я ездил на разные предприятия и рассказывал про условия кредитов одновременно десяти-двадцати людям. Кто-то заинтересовывался, узнавал подробности и оформлял кредит или карту банка.

Больше всего запомнилась работа в подмосковных автобусных парках Электростали и Ногинска: водители и кондукторы порой рассказывали целые истории жизни, чтобы объяснить, насколько сильно им нужен кредит. И, возможно, именно эти истории заставили меня призадуматься обо всём устройстве социума.

Я помню, как одна женщина, работавшая кондуктором и очень хотевшая получить кредит, пригласила меня домой, так как жила в двух шагах от автобусного парка. Ей было неловко испытывать нужду и оформлять кредит на глазах коллег. В гостях я познакомился с её мужем и дочкой. Женщина поведала мне долгую и трагичную историю жизни. Уже не помню подробностей, но помню, как поразился её рассказом: мне, незнакомцу, которому едва перевалило за двадцать, взрослый человек говорил то, что не рассказывают даже лучшим друзьям.

Я загорелся желанием помочь и сделал всё, что от меня зависело, чтобы ей выдали кредит: скорректировал анкету женщины так, чтобы было не подкопаться, показал безупречный способ подтверждении дохода, научил, как правильно отвечать на вопросы банка в случае звонка — в общем, нарушил все должностные правила, которые мог нарушить.

Через пару недель в кредите ей отказали.

Я был подавлен.

Тогда я ещё не знал, что отказ в кредите — это благо, заставляющее человека развиваться. Видел лишь, что инструмент, которым я искренне желал помочь, дал сбой.

Сомнения подтолкнули разобраться, так ли хороша банковская система, как меня учили на регулярных тренингах. Копался в идеологии банковского дела недолго — через несколько недель я уволился, полностью разочаровавшись в системе.

Я впервые увидел, что то, что в обществе считается нормальным или даже престижным, порой базируется на принципах, с которыми я не согласен.

Родился ли в тот миг ещё один бунтарь? Нет. Я просто решил, что игра на явной несвободе людей не для меня.

Так начался поиск и проба разных систем самопознания: танцы, рисование, медитации.

Танцы

И с первыми предрассудками я столкнулся, когда решил попробовать танцы. Ведь мальчики не танцуют, а мне хотелось. Их развеял аргентинский преподаватель танго.

Ему сказали:
— У мужчин в России сложилось мнение, что танцевать — немужское занятие.

И он изумлённо ответил лучшей фразой о парных танцах, которую я когда-либо слышал:
— Хм… странно. Я не знаю более мужского занятия, чем обнимать женщину.

Начал я с танго, пробовал контактную импровизацию, но «первой любовью» в танцах заслуженно стал свинг западного побережья. Вот так я его танцевал в 2010 году:

 

Не очень технично, зато с огромным удовольствием.

В танцах человек исследует себя через движение. Танцоры тоже делятся по интересам: кому-то важнее внешний вид танца, кому-то — его внутренняя составляющая. Последнее оказалось важнее и мне.

В парной импровизации меня привлекал диалог с партнёршей, в сольных импровизационных танцах нравилось самовыражение и изучение себя.

Как сделать танец духовной практикой, читайте в отдельной статье.

Всё было здорово: танцы, знакомства, новые интересы, стирание прошлого. Но не хватало любви.

Любовь и калари

Я был тогда до макушки влюблён в прекрасную девушку, но со взаимностью было на троечку. От этого казалось, что нужно стать ещё лучше, чтобы заслужить любовь.

Так я и пришёл на калари-паятту — за любовью. Думал, наберусь нового опыта владения оружием, соединю его с духовностью и р-р-раз — стану образцовым мужчиной, достойным любви.

Образцовым я уж точно не стал — в скором времени уволился с работы и скитался по временным заработкам в поисках себя, но вихрь преобразований в жизни раскрутил основательно.

Тут хорошо бы лупануть абзац про то, как я здорово трансформировал восприятие и продвинулся духовно, но несколько лет назад я перестал считать достижением духовный рост в отрыве от материального. Другими словами, если ты вроде как духовно обогащаешься, но тебя выбивают из колеи материальные проблемы — это не путь духовности, а бегство от реальности.

Каларипаятту стало мостом к знакомству с индуизмом— первым теологическим направлением, на которое я посмотрел без враждебности. Когда занимаешься боевым искусством по определённым правилам, их либо принимаешь, либо перестаёшь заниматься.

В этом ролике я с Татьяной Савитраш вкратце рассказываем, что такое каларипаятту, 2014 год:

Татьяна была моим первым учителем калари.

Мне очень повезло встретить такого учителя: Татьяна никогда не навязывала ученикам своё видение мира. Она делилась опытом, размышлениями и знаниями, оставляя каждому ученику возможность подумать своей головой, после чего принять или отвергнуть услышанное. Свобода воли — вот, чему были посвящены наши занятия каларипаятту.

Продолжение следует…

Сергей Кубера.